В 60-70-е годы высокого уровня творческого мастерства достигает лирика Афанасия Фета – одного из крупнейших поэтов XIX века. Основными темами поэзии Фета были красота окружающего мира, природы и, конечно, любовь.
Лирика Фета занимает особое место среди шедевров русской литературы, и это не удивительно: Фет был новатором своего времени в области стиха, обладал особым, неповторимым даром тончайшего лирика.
Природа у Фета «очеловечена»: цветы «улыбаются», звезды «молятся», пруд «грезит», березы «ждут», ива «дружна с мучительными снами», «лес проснулся, весь проснулся, веткой каждой»… В его строках все живо, все дышит, все способно плакать, радоваться и грустить. Фет находит в окружающем его мире отзвук своим настроениям и чувствам, тонко ощущает прелесть русской природы, красоту «родного пейзажа». Он выступает как знаток человеческой души и сердца.
Чтобы ярче представить себе сущность жизни, поэты создают «специальные образы». Так, Данте описал человеческое зло в девяти грандиозных кругах своего «Ада»; Полонский стянул и сжал обычное содержание человеческой жизни в тесный мирок насекомых. Для Фета жизнь – в медленном, но беспечном сосуществовании природы и человека.
Поэзия для Фета – высший род художества. Она по-своему заключает в себе элементы всех других искусств. Как истинный поэт, он наделяет свое слово и музыкальными звуками, и красками, и пластическими формами. У Фета поэзия и живописна и музыкальна. Картины природы, «нарисованные» этим великолепным художником слова, играют всеми цветами, а сами стихи звучат, как хорошо настроенный инструмент в руках мастера.
«Чувство природы» у Фета носит универсальный характер. Практически невозможно выделить в его творчестве чисто «пейзажную лирику», не порвав при этом связей с ее жизненно важным органом – человеческой личностью, подчиненной общим законам природной жизни. Человек у Фета живет как природа, а природа как человек, они – две половины одной всеохватывающей мировой гармонии.
Поэтическая речь Фета своеобразна по интонации. Она строится по принципу внутреннего монолога, и как всякая внутренняя речь, характеризуется нарушением последовательности, прерывистостью, непосредственностью. Именно это повышает эмоциональное воздействие стихов поэта.
Чуждый стремлению к ложным красивостям, которыми щеголяли многие второстепенные поэты, современники Фета, сам Фет умел находить для выражения своих мыслей и чувств простые, обиходные слова, - но их необычные сочетания, пронизанные музыкой ритма, увлекают чуткого читателя, заставляют его проникнуться настроением поэта. Приведем для примера небольшое стихотворение:

Облаком волнистым
Пыль встает вдали;
Конный или пеший –
Не видать в пыли!

Вижу: кто-то скачет
На лихом коне.
Друг мой, друг далекий,
Вспомни обо мне!

Не сразу поймешь, чем так значительны и близки эти строки: всего-то изображено, как из пыльного облака вырывается всадник. Но здесь передано и нечто гораздо большее: волнение человека, грустящего о своем далеком друге и беспокойно ждущего вести о нем.
Совсем другое настроение возникает, когда звучат бодрые слова и ритмы «утреннего» стихотворения:

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало…

Мастерски использовал Фет ритмические возможности русского стиха. Так, начало самого известного из его антологических стихотворений - «Диана» - создает настроение величавой торжественности (длинная, шестистопная ямбическая строка с частыми пропусками ударных слогов):

Богини девственной округлые черты,
Во всем величии блестящей наготы…

Совсем иная организация стиха помогает передать картину волнующейся ржи (четырехстопный хорей):

Зреет рожь над жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы…

Здесь ритм и сочетание звуков помогают «увидеть» волны ржи, которые «гонит ветер».
В стихотворении «Бабочка», резко меняя число стоп, поэт чудесно воссоздает картину неплавного, но изящного, словно танцующего, полета бабочки:

Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем –
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась
И вот – дышу.

Поэтическая смелость и простота Фета в изображении человека и природы были высоко оценены читателями. Стихами Фета восхищались Некрасов и Тургенев, Л.Толстой и Щедрин. Любил Фета и плодотворно учился у него Блок.
На стихи Фета, отличающиеся богатством ритмов и мелодичностью, крупнейшие русские композиторы написали множество романсов. В их числе немало популярных и всеми любимых: «На заре ты ее не буди…» (А.Варламов), «Я тебе ничего не скажу…» (П.Чайковский), «О, долго буду я в молчанье ночи тайной…» (С.Рахманинов) и другие.
Поэзия была главным делом жизни Фета, призванием, которому он отдал все: душу, зоркость, изощренность слуха, богатство фантазии, глубину ума, навык упорного труда и вдохновение.

Несмотря на прекрасные произведения талантливых поэтов, еще творивших в 70-е годы, - А.Фета, А.К.Толстого, А.Майкова - было ощутимо, что направление «чистого искусства» все-таки идет к своему закономерному завершению. Некрасовская поэзия, утверждающая высокий идеал служения народу, испытывает в эти годы свои сложности, которые проявляются в соединении гражданского пафоса и психологизма. У поэтов, группировавшихся вокруг журнала «Искра», на смену преобладающей в 60-е годы юмористической тональности приходит сатирическое начало.
Драматургия 70-х годов по-своему дополняет прозу и поэзию этого десятилетия. В драматических произведениях предстает «век капитала». Народническая проза заметила нарастание новых, разлагающих общину начал в крестьянском мире. Драматургия нередко обращена к этим буржуазным началам в их собственной среде, в мире предпринимательства и наживы. Исследователи отмечают преобладание сатирической комедии в творчестве А.Н.Островского этого периода («Бешеные деньги», «Лес», «Волки и овцы», «Последняя жертва» и др.). Практически в том же направлении работают и такие драматурги 70-х, как Н.Соловьев, П.Невежин, В.Дьяченко и другие.